Но минет ночь, неумолим рассвет.
Что ж, господа, нам счастье не по чину.
И женщина, когда выходит в свет,
Берет в мужья солидного мужчину.

Пусть дивных глаз другому отдан луч,
И сердце пленено другим, и мысли.
Полжизни отдадим за поцелуй,
И без того короткой нашей жизни!

Вино не застоится в погребах,
От сапога не поотвыкнет стремя.
Вкус жизни на обветренных губах
Мы чувствуем во много раз острее.

И чтоб закрыть дорогу подлецам,
Стремящимся проникнуть в наше братство,
Друзей мы выбираем по сердцам
И по уменью пить, любить и драться.

Вращается фортуны колесо,
То бешено, то медленно и чинно.
Как трудно разглядеть ее лицо,
Когда так часто видишь только спину!

Отечества презренные враги!
Охота ль вам изведать нашу силу?
Не делайте поспешные шаги,
И наш совет - не трогайте Россию!

Нас вновь пленяет боя круговерть.
Своим аршином наш уклад не мерьте!
Мы живы - слава Богу! Ну а смерть?
Что за печаль? Нам некогда о смерти!

Хрусталь звенит, и золото, и медь.
И жизни грошь цена в безумном мире.
Но кто-нибудь опять за нашу смерть
Себе добавит крестик на мундире.

* * * вернуться к началу страницы

Уже наверно, сотню лет
Душе моей покоя нет,
она дрожит, как блеск свечи на хрустале.
С такою дивною судьбой,
Какое чудо, Боже мой,
что жили вы на этой горестной земле!

Как чистый благовеста звон,
Всего одиннадцать имен,
Но в целом мире, право, не с кем их сравнить
Жизнь на подобное скупа,
И высший свет "но компром па",
Как вы могли так неразумно поступить.

Там, за чертой Уральских гор,
Все, чем вы жили до сих пор,
Но вы смогли свой путь любовью озарить:
Рожать детей, хранить очаг,
Неслышно плакать по ночам,
И все же Бога за судьбу благодарить!

Земные блага - жалкий дым!
Доступно только лишь святым,
Все отдавая, ни о чем не сожалеть!
С такою дивною судьбой,
Какое чудо, Боже мой,
Что жили вы на этой горестной земле!

* * * вернуться к началу страницы

Ты спустилась на землю из белого-белого облака,
Словно маленький ангел, дарящий покой и спасение,
Словно дивная фея фоздушного белого облика, -
Моя милая гостья. И вот я назвал тебя Ксения.

Ты вошла в мою жизнь, придержав опадающий занавес,
Словно добрая весть и небесное благословение,
Словно где-то вдали над рекой затухающий благовест,
Словно самое главное в мире сокровище - Ксения.

Я не знаю, какая чудьба уготована Господом
Для такого курносого и озорного растения,
Только я умоляю Его - пусть натешится досыта
Этой сладкой безделицей, жтзнью зовущейся, Ксения!

И прервав на мгновенье свое межпланетное странствие,
В мою душу внеся и восторг, и покой, и смятение,
И грустя, и влюбляясь, и обожествляя, и царствуя,
Пусть еще погостит на земле моя милая Ксения.

	Припев . . .
	1994 г.

* * * вернуться к началу страницы

Сквозь туманную мглу в небе звезд отрешенное шествие.
Двое нас у костра, и порядком еще ло зари.
В осторожных глазах затаилось вселенское бедствие.
Не молчи, старина, я прошу - говори, говори.

Но слова ни к чему, намолчался приятель мой досыта
За тринадцать таежных кровавомозолистых лет,
И глухой его голос звучать у огня будет досветла,
И нион, и ни я не заметим, что близок рассвет.

Разогнаться и прыгнуть с обрыва
С белоснежным крылом на плечах!...
Сколько лет это дивное диво
Не давало мне спать по ночам!
Сколько чувств в моем сердце боролось,
Чтоб однажды себя превозмочь, -
Безрассудство, желанье и... робость,
Будто с женщиной первая ночь.

За отчаянной далью в погоне,
На изгибах житейской тропы
Я очнулся на каменном склоне,
Зажимая в руках две стропы.

Будто солнечный луч из-за тучи
Мне мигнул: -Ну, смелей! Не впервой!
И шагнул я с обветренной кручи,
Словно в омут нырнул головой.

В чем же тут волшебство, обьясните?
До сих пор не возьму себе в толк:
Только тонкое кружево нитей,
Да наполненный воздухом шелк!
Но как манит загадкой хмельною
и пьянит превосходней вина
Тот недолгий полет над землею
Из далекого детского сна.

1 куплет.

* * * вернуться к началу страницы

В Гавре снова попойка.
Как обычно, за стойкой
Билл стоит,прищурив глаз.
В этой старой таверне
Мы бывали, наверно,
Не один десяток раз.

Гей, гей, хватит о смерти,
Гей, гей, пойте и смейтесь!
Нет пока причины горевать!
Гей, гей, наша фортуна -
Гей, гей, добрая шхуна,
На нее лишь стоит уповать.

Путь наш труден и долог,
Оттого всем нам дорог
Этот временный уют.
От Гонконга до Бреста
Ждут нас дома невесты.
Верить хочется, что ждут!

Все невзгоды - химеры!
Нам нельзя жить без веры
В добрый свет родного маяка!
Так храни нас, Всевышний,
Чтоб под этою крышей
Билл еще поднес нам огонька!

* * * вернуться к началу страницы

Я - славянин. И прах моих врагов
Клубится под копытами коня.
Пусть колдовство таинственных волхвов
От вражьих стрел убережет меня!

Я мчусь туда, где смертный бой кипит,
чтоб в жаркой схватке преломив копье,
У вражеских ворот прибить свой щит
И Русь воспеть, погибнув от нее.

Вонзится в грудь каленая стрела,
Подъедет хан, задумчив и суров,
И череп мой вручая мастерам,
Прикажет сделать чашу для пиров.

Но будет ядом терпкое вино,
В предсмертных муках корча вражий лик,
Пока не перестанет воронье
Терзать когтями грудь моей земли.

Я - славянин, и Бог мой - Русь моя.
В ее лугах я бегал босиком,
Любовь к земле, как и любовь к друзьям,
Вбирая с материнским молоком.

Умру, но через миллионы дней
Вновь повторюсь в упругости крови,
Переполняя жилы сыновей
Непостижимым таинством любви.

* * * вернуться к началу страницы

Вот опять запорошенный инеем бор.
Дробный топот копыт. Скрип седла.
Нынче нас тишина расстреляла в упор
У невзятого нами села.
Мой гнедой подустал от смертельных атак.
Он храпит и грызёт удила.
И понять он не может, не хочет никак,
Что сегодня не наша взяла.

Не гляди так, Гнедой. Я и сам жив едва.
Только как же всё это тебе объяснить?
Для тебя ведь Россия - степная трава,
Для меня - путеводная нить.

Вот поручик, коня осадив на скаку,
Вороного поднял на дыбы,
И рука с револьвером взметнулась к виску,
Обрывая все нити судьбы.
Неужели и мне в окровавленной мгле
Молча падать под ноги коня?
Неужели я больше не нужен земле,
Без которой не будет меня?

Нет прекрасней могилы, чем в этих снегах!
Как, приятель, мы осиротели с тобой!
Для тебя это лишь заливные луга,
Для меня - это вечная боль.

Нам указан порог. Мы уже не нужны.
Вот и всё. Это даже не месть!
Кто-то вычеркнул нас на скрижалях страны.
А какая без Родины честь!
Те, кто выиграл дикую эту войну,
Не щадили ни душу, ни плоть.
Боже, только бы не погубили страну!
Остальное прости им, Господь.

Мы уходим, Гнедой. В спину нам - суховей.
А в душе пустота. И ни зги - впереди.
Для тебя ведь Россия - роса на траве,
Для меня - это крест на груди.
1989.

* * * вернуться к началу страницы

Я однажды признаюсь тебе, но с великим трудом…
Впрочем, это, скорее всего, лишь благие мечты.
Я скажу, что чертовски устал покидать этот дом,
Этот маленький остров, где правишь и царствуешь ты.
Этот крохотный город, умытый твоею рукой,
Этот славный кусочек Вселенной с ковром на полу,
Этот сказочный лес на стене, где уют и покой,
Эти мудрые книги на полках и кресло в углу.

Я однажды вернусь в этот дом из заморских дворцов.
Я оставлю в прихожей истоптанные башмаки,
И уткнувшись в колени твои виноватым лицом,
Буду ждать, как прощения, прикосновенья руки.
Я заброшу гитару на шкаф, а палатку - в чулан.
Позабуду про тысячи вечно манящих дорог,
И красоты далёких, давно опостылевших стран
Променяю на цепь у твоих восхитительных ног.

Будет свет полуночный блестеть на твоих волосах.
Будет диктор с экрана нести несусветную чушь.
Будет тонкая стрелка куда-то спешить на часах…
И тогда в полутьме, может быть, я тебе прошепчу,
Что с постылой бродяжьей судьбой я навек завязал,
Что отныне в дорогу заманишь меня черта с два…
Только ты улыбнёшься, устало прикроешь глаза,
Скажешь: "Там тебе телеграмма. Ты спи. Тебе рано вставать".
1991.

* * * вернуться к началу страницы

Отчего Вы, голубчик в печали?
В чем тоски Вашей тайная суть?
"Станислав" и "Владимир" с мечами
Неспроста украшают Вам грудь.
Вам ли, сударь, не видеть развязки!
Так довольно хандрить, милый мой!
Нынче Армия в Новочеркасске -
Здесь начало дороги домой.

И не важно, что полк меньше роты,
Но у четверти - грудь в орденах!
Эскадрон Ваш, блистательный ротмистр,
Сплошь почти в офицерских чинах.
Каждый ведает цену ошибки,
И победы пленительный вкус,
Демонстрируя в яростной сшибке
Восхитительный сабельный шлюсс.

Ах, голубчик, и мне не до смеху,
И досада срывает слезу:
Нашу Родину предали "сверху"
И бездарно пропили - "внизу".
Оттого против дьявольской силы
Повелел нам семнадцатый год
Поднимать цвет и гордость России,
Как надежды последний оплот.

Кто-то сыщет бессмертную славу,
Кто-то сгинет, поверженный в прах,
Когда лава проходит сквозь лаву
На карьером идущих конях.
Только всплеск угасающей мысли,
Да бездонная ночь, как смола,
Если кто-то - безжалостно быстрый -
Рассекает тебя до седла!

Мы невольники истинной веры,
Это явь, как она не горька,
Нашу честь. Господа офицеры,
Не уложишь, как тюк, в торока.
И когда над Россиею тучи
Расползаются вроде чумы,
Кто-то ж должен вмешаться, голубчик! |:2
Ах, голубчик! Ну кто, как не мы!

1997.

* * * вернуться к началу страницы

Мой друг, оставим спор.
Уже горит костёр.
Наш полуночный вздор не увенчает дела.
Дневной окончен труд,
И даже Робин Гуд
Устало отложил свой лук и стрелы.

Как много нам дано:
Огонь, хлеб и вино.
И мы, согревшись, вновь добры и откровенны.
От сплетен, ссор и карт
Спасё бродяга-бард.
Ах, что он там поёт самозабвенно?
Ах, что поёт он так самозабвенно?

Припев:
Слышишь - в ночи
Посох стучит?
К нам на огонь
Путник спешит.
Сил больше нет.
Слёз больше нет.
Но впереди - свет.

Ну что ж, мой друг, пора
Путь продолжать с утра.
Бесхитростность костра возьми с собой в дорогу.
Вершители судеб -
Огонь, вино и хлеб.
Всё остальное - суета, ей Богу. |:2

Припев.

* * * вернуться к началу страницы

За моей стеною в поздний час
Кто-то горько плачет по ночам,
И горит беспомощно свеча…
Что там такое?
Может быть, обиду затая,
Уложил свой старый саквояж
И ушёл в далёкие края
Оле-Лукойе?

Что случилось, кто виновен в том,
Что беднее стал наш старый дом,
Что цветные сны исчезли в нём,
Лишив покоя?
Я спросил. Молчание в ответ.
Лишь за горизонтом тает свет.
То уносит вдаль кабриолет
Оле-Лукойе.

За моей стеною в поздний час
Кто-то горько плачет по ночам,
И горит беспомощно свеча…
Что там такое?
Я застыл, дыханье затая,
Может, это горько плачу я?
По тебе скорбит душа моя, Оле-Лукойе.

Спи, малыш, - печаль твоя светла.
Но утрата хоть и тяжела -
Друг коснётся твоего чела
Тёплой рукою.
Он вернётся как-нибудь весной
И раскроет зонт волшебный свой,
Ты узнаешь сразу, что с тобой
Оле-Лукойе.

За моей стеною в поздний час
Кто-то горько плачет по ночам,
И горит беспомощно свеча…
Что там такое?..
1988.

* * * вернуться к началу страницы

 Читатель, помни: все орфографические, синтаксические и пунктуационные ошибки являются собственностью авторов.